Серенада жизни и смерти

Пьеса молодая, проблемы старые

Психологическая драма, разыгрываемая на сцене ДК «Алюминщик» в течение полутора часов в форме диалога в исполнении всего лишь двух прекрасных актёров – народного артиста России Владимира Стеклова и заслуженного артиста России Игоря Ливанова – рассказывает о самых страшных проявлениях фашизма и его последствиях, о жизни за колючей проволокой концлагерей.

Спектакль «Фальшивая нота», поставленный по пьесе современного французского драматурга Дидье Карона, сегодня идёт на сцене многих известных российских театров. Дидье Карон – не только драматург, он – актёр и режиссёр, который руководит одним из самых старых и популярных театров в Париже – Michel. Пьеса «Фальшивая нота» была написана в 2017 году, премьера состоялась на театральном фестивале в Авиньоне. В ней звучит тема Холокоста и его последствий как для целого народа, так и для отдельных людей. При этом проблемы, которые затрагивает автор, вечны – чувство вины, жажда мести, справедливость, роковой выбор, отцы и дети. Зрители становятся не просто наблюдателями разворачивающейся, поначалу, казалось бы, забавной сцены, которая постепенно превращается в трагедию обнажённой человеческой души, но и её соучастниками.

Убийца с «фирменным» жестом

История, представленная в диалоге двух актёров (режиссёр спектакля – Леонид Кулагин), уходит своими корнями вглубь, когда отец Динкельштейна (Владимир Стеклов) находился в концлагере Аушвиц. Однажды, играя на скрипке на жутком морозе, в который «хозяин собаку на улицу не выгонит», под дулами автоматов, он сфальшивил. За это был убит. Причём убит 17-летним сыном фашиста. Юный убийца, который впоследствии стал известным дирижёром, от страха поддерживал свою правую руку, в которой дрожал пистолет, для твёрдости левой рукой. Годы ушли, но этот характерный жест, ставший потом «фирменным», у него остался на всю жизнь. Он проявлялся даже тогда, когда, уже будучи известным дирижёром, он держал палочку, которой управлял оркестром. Именно по этому жесту его и узнал Динкельштейн (в настоящее время именуемый Динкелем), который тогда, в Аушвице, был маленьким сынишкой убитого на его глазах отца-скрипача. «Он так и остался лежать, уткнувшись лицом в грязь, а кто-то всё это снимал на свой фотоаппарат. Я потом, когда пришли русские, и немцы, охранявшие концлагерь, сбежали из Аушвица, этот фотоснимок нашёл в брошенном помещении. Узнаёте на нём себя?» – гневно спрашивает Динкель у потрясённого и растерянного Миллера (Игорь Ливанов), ныне знаменитого дирижёра. «Как вы меня нашли?!» – крича от страха, спрашивает он у Динкеля. «По этому вашему фирменному жесту!» – отвечает тот и признаётся, что в течение многих лет следит за творчеством Миллера (во время войны – Кейтель).

И как оказалось, ни для того и ни для другого ни смена мест жительства, ни смена фамилий не стирает из памяти ужас казни, происшедшей на глазах обоих сыновей. Только одного – карателя, заставившего собственного сына замарать руки кровью, а другого – сына жертвы, скрипача, который играл на морозе на скрипке шедевр великого композитора Вольфанга Амадея Моцарта «Маленькую ночную серенаду». И, как показалось высокопоставленному фашисту, чуть сфальшивил.

Жертвы фальшивой ноты

И всемирно известный дирижёр вынужден возвратиться в старательно забытое своё ужасное прошлое, к тому самому эпизоду убийства, после которого он, по его признанию, возненавидел собственного отца-нациста и жертвы которого потом постоянно, принося душевные муки, преследовали его во сне и наяву («Вспомнить всё, что 40 лет пытался забыть, вновь пережить то, что колючей проволокой терзает сердце?! Вспомнить, как под страшным небом Аушвица под весёлую музыку Моцарта горели печи концлагеря?...»).

А ведь начиналось всё в пьесе довольно буднично – с событий, которые происходят в 1980-х годах. Известный дирижёр только что завершивший концерт в Женевской филармонии, недоволен оркестром, раздражён и раздосадован его игрой, особенно одного из скрипачей с еврейской фамилией. Он пытается отдохнуть в своей гримёрке. Ему нужно время, чтобы покинуть филармонию и отужинать вместе с семьёй. Тем более что на следующий день его ожидает приятное событие – поездка в знаменитую Берлинскую филармонию, где ему сулят место дирижёра. Это радостное возвращение в родную Германию, в родную Дойчланд. Но неожиданно его покой нарушает незнакомец, к нему врывается одержимый поклонник его таланта – из тех, для которых нет никаких препятствий, чтобы прикоснуться к своему кумиру. Странный, не в меру восторженный и даже какой-то нелепый в своём преклонении, назойливый человек. Незнакомец налево и направо навязчиво расточает комплименты, просит у маэстро автограф для его жены, а также сфотографировать его вместе с его уникальной скрипкой, к которой дирижёр категорически не разрешает прикасаться посторонним, а уж тем более таким сумасшедшим «любителям классической музыки». Но постепенно визит серого нелепого «существа» превращается в дуэль двух характеров, настоящий поединок двух личностей, и эта интрига будет держать зрителей, которые поначалу расслабились, от души смеясь от забавной нелепицы неуклюжего и приставучего поклонника, в напряжении до непредсказуемой детективной развязки.

Музыка радости и упоения

Напряжённой ситуации способствует и то, что жертва и палач подчас меняются местами. И каждый ждёт, когда кто-то из них, наконец, поставит в этой страшной истории точку. Или многоточие. Один шёл по жизни бравурно, принимая лавры славы, а второму не хватило духу, не хватило смелости на возмездие за убитого отца. «Так что же ты, поняв, кто я, столько лет ждал? Не разоблачил меня?» – восклицает немец. А пока на сцене чёрное и белое, добро и зло – всё смешалось в этой дьявольской игре: «Никто не может знать, что будет дальше, За откликом рассвета столько фальши! Один игрок, и от того забота, Кто станет жертвою фальшивой ноты…»

«Пьеса даёт возможность актёрам прожить широчайший спектр человеческих чувств: от величия до полного падения, от превосходства до раскаяния, пройти путь от торжества до краха, – отмечал заслуженный деятель искусств России Владимир Петров, режиссёр театра имени Ленсовета, также поставивший на своей сцене эту пьесу. – Фальшивая нота в пронизанной музыкой пьесе имеет отношение не только скрипичной аппликатуре, но и к целиком прожитой жизни персонажей. Зритель, как дирижёр с тонким слухом, должен будет услышать, кому принадлежит фальшивый звук в головоломной партитуре пьесы. И какова цена достижения гармонии – и в последнем аккорде, и в финальном поступке».

В спектакле есть и третий весьма значимый персонаж – «Маленькая ночная серенада» Моцарта. Музыка, которая по известности превзошла многие серьёзные и глубокие классические композиции, представляет собой миниатюрный камерный шедевр. Кажется, она способна неуловимо прозвучать и раствориться в эфире. «Мимолётная и лёгкая, как вдох, она наполнена жизнерадостным смыслом и упоением», – говорил о ней сам композитор. Точно известен даже день, когда была создана эта миниатюра – 10 августа 1787 года. Перед этим в мае скончался горячо любимый отец Вольфганга – Леопольд Моцарт. До самой смерти он оставался для сына авторитетом и примером, их переписка полна нежности, уважения и почитания.

О кончине родителя Моцарт сильно скорбел, он был глубоко подавлен в течение всего лета. И это – одна из причин того, что в этот период им было написано так немного сочинений. Одним из них стал шедевр «Маленькая ночная серенада»

Не из учебников истории

Многие актёры и постановщики «Фальшивой ноты» признаются: «Кто бы мог подумать, что тема этого произведения станет настолько актуальной в наши дни. Казалось бы, всё это стало достоянием истории и никогда не повторится. Но кадры хроники вновь вошли в нашу жизнь во всей чудовищной реальности. Свастика, портреты Гитлера, символы СС – всё это не иллюстрации учебников истории, их снова можно увидеть вживую. Внуки «побеждённых» вновь вскидывают руки в фашистском приветствии и полны реваншистской решимости».

К слову, Владимиру Стеклову, исполнителю роли Динкеля, это известно, как никому: он на протяжении немалого времени всё это видит воочию. Владимир Александрович – волонтёр Донецкой Народной республики, в которую он ездит в течение нескольких лет с гуманитарной помощью, выступает в госпиталях перед ранеными бойцами и жителями многострадального Донбасса: «Чего только не насмотрелся!» Не потому ли актёры доносят до зрителя весь контраст характеров и сложность выбора, и, покоряя своей блистательной игрой наши сердца, заставляя всей душой осмысливать происходящее, делают постановку яркой и глубокой.

В зале не было ни одного человека, которого в той или иной степени не задело бы за живое происходящее на сцене. И эта банальная для многих спектаклей фраза, судя по реакции зрителей ДК «Алюминщик», среди которых было много молодёжи, под бурные аплодисменты кричавших актёрам не только «браво», но и «спасибо», оказалась как нельзя к месту.